Назревавший качественный сдвиг нашел свое выражение в опере Д. Д. Шостаковича «Катерина Измайлова» («Леди Макбет Мценского уезда»), в которой классический сюжет, освещенный с новых идейных позиций, был вместе с тем впервые в истории советской оперы поднят на высоту современных достижений мирового оперного искусства.

Заметный сдвиг в развитии нашей оперы произошел в середине 30-х гг. в связи с расцветом советской массовой песни, широко распространившейся благодаря звуковому кино и радио. Композиторы, обратившиеся к созданию оперы путем освоения этого нового песенного богатства, оказались в положении, аналогичном роли пионеров молодых оперных культур, которые вводили в свои оперы подлинные или близкие к ним образы народной песни. Если «Катерина Измайлова», при всей высокой талантливости и мастерстве ее автора, не породила в то время направления и оказалась единичным явлением (что несомненно связано с печальной в те годы судьбой этого выдающегося реалистического произведения), то песенных опер возникает множество, и их стиль на время становится в опере 30-х гг. господствующим.

Первым оказался здесь «Тихий Дон» совсем юного И. И. Дзержинского (В середине 60-х гг. И. И. Дзержинский вернулся к роману Шолохова и написал вторую оперу, «Григорий Мелехов», — продолжение первой.), где, по словам академика Б. В. Асафьева, «на основе эпизодов знаменитого романа Шолохова повеяло свежестью народной лирики и реализмом народных характеров». Эта опера стала знаменем целого направления, которое продолжали, помимо самого Дзержинского, О. С. Чишко, В. В. Желобинский, Л. А. Ходжа-Эйнатов и многие другие композиторы. Самым ярким и талантливым образцом «песенной» оперы, пережившим свое время, стала опера Т. Н. Хренникова «В бурю». Вместе с тем, как пишет академик Б. В. Асафьев, «здравое направление, о котором идет речь, в своем юном задоре, кликнув клич к правде и непосредственности, не справилось с задачей и пришло к опрощенчеству в самом строительстве советской оперной культуры... Постоянное прибегание к маршевому шагу массовой песни, как неизбежный рецепт — «поговорили и пошли, запели»... превратило в штамп самый ценный вклад — хоровое массовое проявление героических переживаний — из окружающей песенной практики в советскую оперу... Мелодия — могущественное средство образно-душевной экспрессии — превратилась в куплетные по форме фрагментарные песни современного улично-бульварного пошиба...». Эти недостатки, а также профессиональная слабость помешали большинству композиторов этого направления двигаться вперед и развивать достигнутое, помешали перейти к творчески более зрелому этапу — обобщению приобретенного, «переплавке» найденных интонационных зерен в новые, выдающиеся по силе и значению художественные ценности.

Решение этой сложной творческой задачи выпало в основном на долю других русских советских композиторов, не работавших специально в «песенном» жанре. Так, в музыке оперы «Кола Брюньон» («Мастер из Кламси») Д. Б. Кабалевский, широко применяя сольные и хоровые песни, создает вместе с тем замечательную симфоническую партитуру, свежие и яркие индивидуальные образы. В дальнейшем композитор достигает убедительного слияния песенного и симфонического принципов в своей послевоенной опере «Семья Тараса».

| продолжение ->