Крупный вклад в оперную культуру Франции XX в. сделал швейцарец Артур Онеггер (1892—1955). В его творчестве большое значение имеют сценические произведения смешанных оперноораториальных форм: «монументальные фрески» «Царь Давид» «Жанна д'Арк на костре», «Пляска мертвых».

«Царь Давид» (1921) — опера-оратория для хора, оркестра и чтеца на библейский сюжет (тот же, что в упомянутой выше опере Мийо). Онеггер трактует библейскую легенду в традициях евангельских «Страстей» Баха и оратории Генделя с их преимущественно тоже библейскими сюжетами.

«Юдифь» (1925), библейская драма с текстом Р. Моракса, продолжает и развивает оперно-ораториадьную форму «Царя Давида», но ближе стоит к опере (нет чтеца и речевых диалогов, вторая редакция произведения имеет подзаголовок «Opera seria»).

Третье сценическое произведение Онеггера — опера «Антигона» на текст Жана Кокто (1927), премьера которой состоялась в парижской Комической опере в 1943 г. Подобно «Антигоне» Ж. Ануя опера стала в условиях оккупации антифашистской манифестацией Народного фронта. Онеггер и Кокто пошли по пути осовременивания сюжета, формы, идейного замысла античной трагедии, в противоположность тенденциям стилизации, нашедшим выражение в «Царе Эдипе» Стравинского (тоже текст Кокто, 1927) и «Антигоне» К. Орфа (1949).

Следующая и центральная по своему значению драматическая оратория Онеггера «Жанна д'Арк на костре» создана в сотрудничестве с крупнейшим современным французским драматургом П. Клоделем (1938). Авторы назвали это произведение мистерией, имея в виду те религиозные и светские представления, которые разыгрывались на площадях французских городов в средние века.

Композиция «Жанны д'Арк на костре» весьма оригинальна. Главная роль исполняется драматической актрисой. В хоровых народных сценах героиня реально не участвует: это ее воспоминания, впечатления недавнего прошлого. События следуют хронологически в обратном порядке. Привязанная к столбу Жанна, у ног которой уже сложен костер инквизиции, слышит крики возбужденной толпы, собравшейся смотреть на сожжение «колдуньи», воспроизводит мысленно заседание церковного суда, приговорившего ее к казни, вспоминает коронацию в Реймсе, ликование народа по случаю победы над англичанами и даже совсем далекие картины ее детства в деревне. После каждого нового эпизода воспоминаний возвращается страшная действительность: Жанна, привязанная к столбу и ожидающая казни.

Это многоплановое, богатое контрастами произведение включает в себя и симфонические эпизоды, и яркие жанровые картины, я разговорные диалоги, и хоры. Музыкальный материал исключительно разнообразен: здесь и музыка высокого симфонического стиля (пролог), и стилизация танца (в аллегорической сцене игры в карты), и многообразные разработки народных песенных мелодий («Тримазо», «Лаонские колокола»), и григорианского хорала. Часто возникают и повторяются характерные звуковые символы (вой собаки, пение соловья, звон колоколов, подражание реву осла и блеянию баранов). В оратории противоречиво сочетаются трагедийное и фарсовое, историческое и современное. Онеггер был особенно озабочен доступностью и непосредственностью воздействия «Жанны на костре». Она предназначалась для исполнения во Франции 1938 г. и оправдала свое предназначение. После премьеры 12 мая 1938 г. в Базеле оратория исполнялась в десятках французских южных городов, а после Освобождения была поставлена на сцене парижской «Гранд-Опера».

Иллюстрация: Артур Онеггер

| продолжение ->