Франсис Пуленк (1899—1963) стал самым значительным оперным композитором Франции в послевоенные годы. Раньше его интерес к музыкальному театру был умеренным. В 1947 г. на сцене парижской Комической оперы поставлена была его опера-бурлеск «Груди Тирезия» (по пьесе Г. Аполлинера). Музыка Пуленка здесь полна искреннего веселья, но это не веселость изящной и легкой комедии, это скорее гротеск в духе Рабле. В опере пела Дениз Дюваль, которая с тех пор стала лучшей исполнительницей женских партий всех трех опер Пуленка. Ее замечательный голос и редкая артистическая индивидуальность были для композитора своего рода мерилом и образцом, когда он работал над одноактной монологической оперой «Человеческий голос» и над «Диалогами кармелиток».

«Человеческий голос» на текст драматической сцены Жана Кокто поставлен был Комической оперой в 1959 г. В этой одноактной опере женщина, покинутая своим возлюбленным, говорит о ним по телефону в последний раз. Назавтра он должен жениться. Разговор часто прерывается. Возбуждение и отчаяние женщины растет: она то притворяется веселой, то плачет и признается, что уже пыталась покончить с собой. Сцена длится 45 минут. Композитор как истинный мастер вокального письма сумел преодолеть опасность однообразия длинного и однотипного монолога. Вокальная партия в мелодическом речитативе исходит из «Пеллеаса и Мелизанды» Дебюсси, но имеет нечто общее с Пуччини в ариозных эпизодах.

По заказу миланского театра «Ла Скала» Пуленк сочинял в 1953—1956 гг. большую оперу «Диалоги кармелиток». Она была поставлена впервые 26 января 1957 г. После итальянской премьеры cтало ясно, что ни одна современная опера со времен Пуччини не имела столь безусловного успеха в «Ла Скала», где в послевоенные годы ставились многие новые оперы («Карьера мота» Стравинского, «Воццек» А. Берга, «Консул» Менотти, «Давид» Мийо), которые не удостоились такого эмоционального отклика, Как опера Пуленка.

«Диалоги кармелиток» — психологическая драма. Ее тема — внутренняя душевная борьба, личный выбор человека, поставленного в критическую ситуацию: тема хорошо известная по современной драматургии, актуальная и закономерная в наше время. Особую проблему составляет здесь выбор конкретного исторического материала — эпизода из времен французской революции 1789 г. (казнь шестнадцати монахинь-кармелиток Компьенского монастыря, гильотинированных по приговору революционного трибунала). На этот сюжет написана была пьеса Ж. Бернаноса «Врожденный страх», которую Пуленк использовал и переработал. Это не эпическое произведение о Великой революции, а лирико-психологическая драма на религиозно-этическую тему. Здесь нет ни отрицания, ни утверждения революционных идей, нет никакой оценки исторического события. Взята узкая ситуация, показаны последствия социальных потрясений для маленькой группы людей, не зависящими от них обстоятельствами поставленных неред жизненным выбором, перед необходимостью принять роковое решение. Для современной, особенно французской, драматургии такая схема драматического конфликта, как уже сказано, типична. Но есть в «Диалогах кармелиток» и своя оригинальная особенность: если в «Антигоне» и «Жаворонке» Ануйя «слабые» героини противопоставляют свою «беззащитную слабость» и свою духовную силу — насилию, тирании, то центральная фигура оперы Пуленка, слабое существо Бланш, совершает нравственный подвиг лишь «внутри себя», побеждает лишь свою внутреннюю слабость — свой «врожденный страх». Она идет на смерть без страха, совершает жертвенный подвиг из человеческого чувства солидарности, верности дружбе, по велению совести, а не из автоматического повиновения религиозной идее мученичества. Церковной идее жертвенности, проникнутой бесчеловечным фанатизмом, Бланш и ее подруга, монахиня Констанца, сопротивляются внутренне от начала и до конца. Сердце Бланш, слабого и страшащегося жизненной борьбы человека, искренне откликается лишь на человеческое страдание, а не на абстрактную идею «великой жертвы».

Бланш уходит в монастырь из страха перед жизнью, ее тревогами и жестокостью. Ее духовная опора — вера. Но монастырская жизнь с первого мгновения начинает разрушать эту опору, Бланш видит страшный предсмертный бунт настоятельницы монастыря против ханжеского смирения и слышит ее пророчество о гибели церкви. Бланш ощущает агонию церкви, конец веры, которая уже бессильна поддержать и укрепить смятенную душу человека. Однако монахини приняли обет мученичества и решились идти на смерть «за дело веры», вступив в неправый поединок с революционной властью. Кармелиток заключают в тюрьму и выносят им смертный приговор за подстрекательство «именем бога». С ними вместе на эшафот поднимается Бланш, свободная от приверженности церковной догме, но верная закону дружбы: она надеется, что ее самопожертвование утешит в предсмертное мгновение хотя бы одного человека — ее подругу Констанцу. Человеческий облик Бланш, принявшей смерть лишь чтобы «самой себя не презирать», усугубляет тягостное впечатление безысходности в безмерно мрачной и скорбной драме Бернаноса и опере Пуленка. Оба художника показывают человеческую трагедию связанную с падением силы и власти веры, и освещают, хотя и косвенно, момент острого кризиса в истории католической церкви, что само по себе очень актуально для современного Запада, и в частности — Франции. В этом произведении наибольшее сочувствие вызывают не религиозные фанатики, не служители веры, а ее «отступники», колеблющиеся, заблуждающиеся.

Опера Пуленка имеет многозначительное посвящение: «Монтеверди, Мусоргскому и Верди». В музыкальной интерпретации речи Пуленк считает себя последователем не только Дебюсси, но и Мусоргского. Продуманную и строгую драматургию своей оперы Пуленк ассоциирует с традицией «большой» оперы Верди. А все произведение в целом, как, вероятно, полагал Пуленк, призвано продолжить великую оперную традицию, начатую творчеством Монтеверди, впервые давшим опере истинную трагедийность, психологически точные мотивировки человеческих поступков и четкие контуры характеров.

Иллюстрация: Франсис Пуленк

| продолжение ->