БЕСЕДЫ ОБ ОПЕРЕ
Елена Чёрная

Гендель и Рамо

Гендель рано покинул родину и, получив признание сначала в Италии, затем в Англии, начал свою борьбу за обновление оперной героики на чужой земле и в рамках иноземной (итальянской) оперы. Деятельность Рамо, поздно вступившего на оперное поприще (в 50 лет), протекала на родине (Франция) и опиралась на отечесивенную драматургию — французскую лирическую трагедию. Различие исходных позиций усугублялось национальными чертами, присущими дарованию обоих композиторов: оттенки галантности и рационалистичности в музыкальном языке Рамо, изящество танцевальных форм в его произведениях резко контрастировали с тяготением Генделя к крупным мазкам, к фресковости, к весомости хоровых форм в построении сцен.

Но были и черты общности, направлявшие поиски композиторов по определенному руслу. Важнейшая из них — творческая универсальность, свойственная обоим, широкий охват различных областей музыки (органной, хоровой, оркестровой, камерной), культивируемых наряду с оперой. Решая оперные проблемы, и Рамо, и Гендель подходили к ним во всеоружии тех открытий, которыми так богата была их концертная деятельность. Отсюда серьезность, значительность, драматизм, которые они стремятся «привить» оперным сюжетам и образам, углубленная трактовка оркестровых партий и повышенная экспрессивность некоторых эпизодов в вокальных. И хотя ни Рамо, ни Гендель не видоизменяли традиционной структуры «оперы сериа» и «лирической трагедии», их поразительные находки предваряют драматические приемы гораздо более позднего времени.

Тем горше было им встретить оппозицию или прямое противодействие современников. Против Рамо восстали не только «люллисты», то есть ревнители неприкосновенности старой традиции, объявившие его музыку чересчур ученой и «проитальянской» (поскольку Рамо кое-где осмелился объединить французскую декламацию с пластичностью итальянской мелодики), но даже проповедники нового — энциклопедисты. Те считали, что Рамо, восстановивший «лирическую трагедию» взамен галантных миниатюр его предшественников, пошел вспять, и это делало их слепыми и глухими ко всем новшествам. В конце концов Рамо, устав обороняться, с середины 40-х годов стал писать только оперы-балеты.

Еще хуже пришлось в Англии Генделю: передовая буржуазия возненавидела его как одного из самых видных и активных «итальянцев», завладевших национальной сценой; аристократия же ополчилась против его реформ — ей нужны были развлечения, а не героика, и в противовес оперному предприятию, руководимому Генделем, она организовала свою «великосветскую оперу», приглашая соперничавших с ним итальянцев-композиторов и примадонн. Наконец, английские просветители так же близоруко оценили его драматургию как «антинациональную», а потому и вредную, как парижские — драматургию Рамо.

Целых двадцать лет (с 1720 г. по 40-е годы) боролся Гендель со своими противниками, стараясь сохранить «королевскую академию музыки» (так именовалось его лондонское предприятие) как необходимую базу для его реформаторских начинаний; двадцать лет писал и ставил оперу за оперой, стремясь вдохнуть новую жизнь в застывшие черты итальянской героики: драматизировал ее сюжеты и образы, придавал высказываниям героез ту глубину и страстность, к которым тяготел со времен Гамбурга, создавал поразительной красоты и волнующие своей выразительностью мелодии, но все было тщетно.

Трижды терпело крах его предприятие, и трижды он героически его восстанавливал, пока не убедился в бесплодности своих попыток и не обратился к другому, концертно-драматическому жанру — оратории. И только тут возник подлинный контакт его с широкой английской аудиторией.

Характерно, что первой открыла Генделю глаза на ложность его положения как оперного композитора остроумная пародия на итальянскую, и больше всего именно его, генделевскую драматургию; пьеса эта, появившаяся на сцене драматического театра Линкольн ин Фильдс в 1728 году, была уснащена специально подобранными песнями и танцами и называлась «Опера нищего». Текст ее принадлежал драматургу Дж. Гею, музыка — композитору Дж. Пепушу. Сюжет из жизни воровского мира Лондона пародировал ситуации и образы, типичные для опер Генделя, в ту пору тщетно боровшегося против своих недругов.

Сенсация, вызванная «Оперой нищего» во всех слоях лондонского общества, нанесла острейший удар начинаниям Генделя. Но и самому композитору показала, насколько чужд широкой аудитории Англии мир иноземного придворного искусства, как велика у нее тяга к реальному воплощению житейских и социальных конфликтов. Эта «балладная», то есть песенная опера, построенная на народных уличных мелодиях, не только молниеносно завоевала всеобщее признание, но и заложила первый камень английской музыкальной комедии.

← к оглавлению | продолжение →