Рихард Вагнер. Моя жизнь
1861—1864

47

Как бы то ни было, прежде всего надо было вернуться в Вену. Недавно я получил оттуда извещение, что «Тристан» снова откладывается, на этот раз по случаю болезни г-жи Дустман. Я видел, что за этим делом надо следить на месте. Ни с одним из немецких городов я не завязывал столь близких сношений, как с Веной, и я считал этот город подходящей для себя ареной деятельности. Таузиг, которого я нашел в блестящих условиях жизни, вполне одобрил мое намерение и еше утвердил меня в нем, обязавшись найти в окрестностях Вены уютное и спокойное помещение, которого я так жаждал.

При помощи своего домохозяина он исполнил это самым удачным образом. В Пениинге он нашел скромный и красивый дом старого барона фон Раковитца, в котором за 1200 гульденов в год в мое распоряжение был предоставлен весь верхний этаж, а также исключительное пользование довольно большим, тенистым садом. Дом этот являлся для меня весьма желанным приютом. Домоправителя Франца Мразека, очень льстивого человека, и жену его Анну, чрезвычайно способную и вкрадчивую особу, я сейчас же взял к себе в услужение, в котором они оставались долгие годы при самых переменчивых обстоятельствах моей жизни. Теперь мне снова предстояли расходы: надо было устроить этот обретенный, желанный приют возможно уютнее для покоя и работы. Я выписал из Бибериха остатки сохранившейся обстановки вместе с теми вешами, которые были куплены в Висбадене для пополнения ее, а также рояль Эрара. В чудесный весенний день 12 мая я переехал на новую квартиру, на устройство которой у меня ушло немало времени. Здесь завязались мои сношения с Филиппом Гаасом и сыновьями, принявшие с течением времени столь серьезные размеры. Пока заботы и хлопоты по устройству приюта, возбуждавшего столь радужные надежды, приводили меня в самое лучшее настроение. Музыкальный зале роялем и гравюрами по Рафаэлю, оставшимися на мою долю при биберихском разделе, был уже готов, когда 22 мая я отпраздновал пятидесятый год своего рождения. Вечером при свете иллюминации купеческое певческое общество почтило меня серенадой, а депутация от студентов приветствовала пламенной речью. Я велел принести вина, и все сошло очень хорошо. Чета Мразек весьма сносно вела мое хозяйство. Анна своим кулинарным искусством давала мне возможность часто видеть у себя за обедом Таузига и Корнелиуса.

← к оглавлению | продолжение →