Рахманинов — удивительное явление в музыке XX века. По своему музыкальному языку он, казалось бы, принадлежит прошлому. По складу своего дарования, по направленности творчества к выражению жизни души он ближе всего к Чайковскому. Однако трагизм восприятия жизненных коллизий дает все основания отнести его музыку к вполне современной. Популярность Рахманинова при жизни была колоссальной. И композитор, и пианист, и дирижер, «божество в трех лицах», как назвал его один из критиков, он завоевывал публику этими тремя проявлениями своего дара с равной силой. Его творчеству свойственны глубокая лирика, взволнованный и возвышенный романтизм, экспрессия, предельная искренность, широкие щедрые краски, стальной ритм, оригинально сочетающийся с истинно русским щедрым разливом мелодии.
Рахманинов работал во многих жанрах. Своеобразны его камерные оперы, сюжеты для которых он брал из высокой классики. Огромное значение в его творчестве получили фортепианные произведения — от миниатюр до концертов. В них ярко выявлен стиль рахманиновского пианизма с напевно-лирической трактовкой звучания, и одновременно — колоссальным концертным размахом, причем концерты и Рапсодия на темы Паганини для фортепиано с оркестром отличаются подлинно симфоническим развитием. Три симфонии Рахманинова, написанные на большом временном отдалении одна от другой, фиксируют совершенно различные этапы творчества. Вторая и Третья симфонии стали крупным достижением русского симфонизма и навсегда заняли место на концертной эстраде. Среди произведений Рахманинова других жанров выделяются Симфонические танцы, поэма «Остров мертвых» по Бёклину, удивительные по своей проникновенности Литургия Святого Иоанна Златоуста и Всенощное бдение.
Рахманинов родился 20 марта (1 апреля) 1873 года в усадьбе Семенове Старорусского уезда, к югу от Ильмень-озера. Предки Рахманинова происходили из старинного дворянского рода, ведущего свое начало от молдавских господарей XV века. Вскоре семья перебралась в другое свое имение, Онег, на левом берегу реки Волхов, севернее Новгорода, где и прошло детство композитора. Влечение ребенка к музыке сказалось в раннем детстве, и в 4 года он стал заниматься с матерью, а затем с пианисткой А. Д. Орнатской, ученицей А. Рубинштейна. По давней семейной традиции все Рахманиновы шли на военную службу, которой предшествовал Пажеский корпус, но вмешалась судьба: отец Рахманинова разорился, его имения были проданы с аукциона. Последним, в 1882 году, был продан Онег. Семья перебралась в столицу, где между родителями начался разлад, тяжело отразившийся на впечатлительном ребенке. Так как обучение в Пажеском корпусе стоило слишком дорого, старшего брата отдали в кадетский корпус, а будущий композитор поступил на младшее отделение Петербургской консерватории, где занимался по фортепиано у В. Демянского.
По существу предоставленный самому себе, он прогуливал уроки, и только редкие способности давали возможность успешно справляться с заданиями по музыкальным предметам. Общеобразовательные же были запущены безнадежно. Через три года положение стало настолько серьезным, что мать обратилась за советом к двадцатидвухлетнему двоюродному брату Рахманинова, известному музыканту А. Зилоти. Тот оценил выдающееся дарование кузена и порекомендовал отправить его в Москву к непревзойденному детскому фортепианному педагогу Н. Звереву, у которого когда-то учился сам.
В 1885 году двенадцатилетнего мальчика перевели в Московскую консерваторию, на четвертый курс младшего отделения. Он жил у Зверева, который учил мальчиков и воспитывал их, поселив в своем доме. За строгим распорядком дня следила сестра Зверева. Часы занятий на единственном в квартире рояле строго распределялись между учениками. В свободное время они ходили в театр, на концерты, по воскресеньям принимали гостей, выступали перед ними с выученными пьесами. В доме Зверева за четыре года Рахманинов получил прочный профессионатьный фундамент, навыки регулярных занятий, развил чувство долга и ответственности, получил прекрасное общее образование, блестящее знание теоретических предметов. Начиная с 1887 года он стал записывать свои импровизации и серьезно увлекся сочинением. Первыми композиторскими опытами стали фортепианные пьесы, которые показали, насколько хорошо юный композитор знал этот инструмент.
На старших курсах консерватории руководителями Рахманинова были А. Зилоти (рояль), С. Танеев и А. Аренский (теория и композиция). На заключительном экзамене по гармонии его прелюдии так понравились Чайковскому, что он окружил поставленную пятерку четырьмя плюсами. Комиссия рекомендовала юному музыканту серьезно заняться композицией.
Покинув дом Зверева, Рахманинов одно время жил у своей тетки, В. Сатиной. У нее в имении Ивановка неподалеку от Тамбова он провел лето 1890 года, оставшееся памятным на всю жизнь. Дом Сатиных был достаточно вместительным, и в нем собралась большая молодежная компания: Зилоти с женой и детьми, две сестры и брат Сатины, три их двоюродные сестры Скалон. Естественно, в доме воцарилась атмосфера влюбленности. Рахманинов не на шутку увлекся Верой Скалон. Казалось, ему отвечают взаимностью, но он был «бедным странствующим музыкантом», как называл себя в шутку в письмах, а она — дочерью генерала. О браке между ними не могло быть и речи. Через девять лет Вера вышла замуж. «Перед свадьбой она сожгла более ста Сережиных писем, — вспоминала ее сестра. — Она была верной женой и нежной матерью, но забыть и разлюбить Сережу ей не удалось до самой смерти». Тем летом Рахманинов не только увлекался. Каждый день он давал уроки своей двоюродной сестре Наташе Сатиной, не меньше четырех часов занимался на фортепиано сам, делал четырехручное переложение «Спящей красавицы» Чайковского, сочинял Первый концерт для фортепиано с оркестром.
Вернувшись осенью в Москву, юный музыкант столкнулся с неожиданной проблемой: Танеев ушел с поста директора. Сменивший его В. Сафонов обострил отношения с Зилоти до такой степени, что тот решил покинуть консерваторию. Рахманинов оставался без педагога. Не желая переходить в другой класс, он попросил разрешения окончить курс фортепиано годом раньше, той же весной. Совет профессоров, учитывая исключительные способности студента, дал на это разрешение, назначил программу, и через три недели состоялся экзамен. Курс композиции Рахманинов также закончил досрочно, в 1892 году. За один учебный год были сочинены Юношеская симфония, оркестровая поэма «Князь Ростислав», Русская рапсодия для двух фортепиано, оперные фрагменты, хоры, романсы. Экзаменационной работой стала одноактная опера «Алеко», написанная в небывало короткий срок, от 27 марта, когда студенты получили либретто В. И. Немировича-Данченко в качестве экзаменационного задания, до 13 апреля, когда опера в партитуре была представлена комиссии. 7 мая состоялся экзамен, на котором Рахманинов получил пять с плюсом. Как окончившему с отличием два факультета консерватории, ему была присуждена Большая золотая медаль.
После окончания консерватории положение музыканта оказалось неопределенным. Несмотря на бурные успехи, Сафонов не пригласил его на преподавательскую должность: сыграло роль родство с Зилоти и независимое поведение. Некоторое время Рахманинов жил частными уроками, осенью 1892 года впервые выступил в открытом концерте как пианист. Небольшой доход дали первые издания — клавир и отдельные номера оперы, романсы, виолончельные пьесы.
В середине сентября 1893 года на одном из музыкальных вечеров у Танеева Рахманинов представил на суд маститых музыкантов симфоническую фантазию «Утес» по стихотворению Лермонтова «Ночевала тучка золотая». Музыка понравилась и скоро была исполнена публично. Конец года принес тяжкие утраты: скончался Зверев,
всеобщий любимец, которого хоронила вся музыкальная Москва. А вернувшись из Киева, где в октябре состоялась премьера «Алеко», Рахманинов узнал о смерти Чайковского. Под впечатлением этой трагедии им было написано Элегическое трио «Памяти великого художника».
Осенью 1894 года, ввиду неопределенности материального положения, музыканту пришлось поступить в Мариинское женское училище преподавателем теории музыки. Это давало хоть какой-то заработок, а кроме того, пятилетний педагогический стаж освобождал от военной службы, В училище Рахманинов часто играл на открытых вечерах, аккомпанировал хору, писал хоровые пьесы. В конце 1895 года он отправился в концертную поездку по городам запада России и Польши с итальянской скрипачкой Терезиной Туа. Еще за несколько месяцев до того композитор начал работу над Первой симфонией. Она была закончена к августу, партитуру автор послал в Петербург, надеясь на исполнение в «Русских симфонических концертах» — абонементах, организованных меценатом М. Беляевым, горячо поддерживавшим отечественных композиторов. К тому времени Рахманинов сблизился со многими петербуржцами и надеялся на добрый прием. Премьера симфонии состоялась 15 марта 1897 года и оказалась единственным прижизненным исполнением этого сочинения. «Сережа забрался на витую лестницу, ведущую из зала на хоры, — вспоминала одна из сестер Скалон. — Глазунов флегматично стоял у дирижерского пульта и так же флегматично провел симфонию. Он ее провалил. Кюи все время качал головой и пожимал плечами. Стасов и Беляев неодобрительно переглядывались... А наш бедный Сережа корчился на лестнице и не мог себе простить, что не сам дирижировал своим произведением, а поручил его исполнение Глазунову». Сразу после концерта Рахманинов уехал в Москву, принялся было за новую симфонию, но его душевное состояние было настолько тяжелым, что работать он не мог около трех лет. Резко критические и часто несправедливые отзывы в прессе еще более усугубляли кризис. Ноты симфонии были уничтожены. Через много лет, уже после смерти композитора, в фондах Беляева были разысканы оркестровые партии, по которым удалось восстановить партитуру.
С сентября 1897 года Рахманинов был приглашен дирижером в московскую Русскую частную оперу, организованную меценатом С. Мамонтовым, где пробыл два сезона. За это время он приобрел дирижерскую технику и сблизился с Шаляпиным. «Это я считаю одним из самых сильных, глубоких и тонких художественных переживаний всей моей жизни», — писал впоследствии композитор. Состояние здоровья постепенно улучшалось. Осень и зиму 1898 года по совету врача композитор провел в Путятине, где в тишине и покое смог, наконец, сочинять: именно там и создавался Второй концерт для фортепиано с оркестром.
Первые зарубежные гастроли Рахманинова в качестве пианиста и дирижера — исполнителя собственных произведений в Лондоне в 1899 году прошли блестяще. Начались регулярные выступления музыканта за границей и в разных городах России. Успешно продолжалась и композиторская деятельность: кантата «Весна» на стихотворение Некрасова «Зеленый шум», написанная в 1902 году и исполненная почти сразу в Москве, а через три года в Петербурге, была высоко оценена общественностью и получила Глинкинскую премию: приз, учрежденный Беляевым для выдающихся произведений русского музыкального искусства.
Вскоре после московской премьеры «Весны» в жизни Рахманинова произошло крупное и радостное событие: он женился на своей двоюродной сестре, той самой Наташе Сатиной, которой давал уроки музыки летом 1890 года. Из-за близкого родства с невестой ему пришлось сначала добиваться «высочайшего разрешения» на брак. 29 апреля 1902 года молодые обвенчались и сразу отправились за границу: побывали в Италии, Австрии, Швейцарии, совершили паломничество в город Вагнера Байройт, где слушали «Кольцо нибелунга», «Летучего голландца» и «Парсифаля», осенью вернулись в Россию и поселились в Москве. Семейная обстановка, внимание и забота, которой окружила композитора любящая жена, благоприятно сказались на его творчестве. Работал он много, так как семья росла и требовала средств: в 1903 году родилась первая дочь, в 1907 году — вторая. Рахманинов нежно любил их, говоря: «Они — самое дорогое в моей жизни! и светлое!»
В 1904 году Рахманинов становится дирижером Большого театра. За два года, которые он провел на этом посту, им были осуществлены постановки «Пиковой дамы», «Князя Игоря», «Бориса Годунова», «Русалки», сделавшиеся эталонными. Его авторитет рос с каждым спектаклем. Частыми стали выступления и в концертах Русского музыкального общества. В эти годы им были написаны оперы «Скупой рыцарь» по пушкинской маленькой трагедии и «Франческа да Римини» по Данте. Продолжающие лучшие традиции русской оперной классики, эти небольшие оперы наметили новые пути развития жанра, сближающие его с кантатой и симфонической поэмой.
После окончания второго сезона в Большом театре весной 1906 года Рахманинов решил всецело посвятить себя творчеству. Сначала вместе с семьей он едет в Италию и проводит несколько недель во Флоренции, затем — в тихом местечке близ Пизы. Вернувшись в Россию в середине лета, отправляется в ставшую любимой и привычной Ивановку, имение Сатиных, где серьезно работает над сборником романсов. На зиму поселяется в Дрездене, начинает было оперу «Монна Ванна» по Метерлинку, но оставляет этот замысел ради фортепианной сонаты. В конце 1907 года завершена Вторая симфония, получившая признание публики и также награжденная Глинкинской премией. Последнее произведение, созданное в Дрездене — симфоническая поэма «Остров мертвых» по картине швейцарского художника-символиста А. Бёклина. Дрезденское затворничество не полно: композитор выезжает в Россию на исполнение Второй симфонии, в Париж, где принимает участие в Русских исторических концертах, организованных Дягилевым. Там он играет Второй фортепианный концерт, дирижирует «Весной», в которой солирует Шаляпин. Ему уже сопутствует слава одного из лучших пианистов мира: его исполнительское искусство современники сравнивают с волшебством Шехеразады, с пластичностью античной скульптуры. Весной 1909 года семья Рахманиновых покидает Дрезден и возвращается в Москву.
Летом появляется Третий концерт для фортепиано, который автор играет в конце ноября в Нью-Йорке. В США и Канаде он проводит почти три месяца: дает двадцать шесть концертов, преимущественно как пианист, причем играет в крупнейших городах с лучшими оркестрами и дирижерами Америки, в том числе — с Малером, руководившим в этот сезон Нью-Йоркским оркестром. «Успех был большой, заставляли бисировать до семи раз, что по тамошней публике очень много, — рассказывал по возвращении Рахманинов. — Публика удивительно холодная, избалованная гастролями первоклассных артистов, ищущая все чего-нибудь необыкновенного, не похожего на других».
Гастрольную деятельность музыкант продолжил и на родине: его триумфальные выступления проходят в Ростове, Харькове, Киеве, Одессе. Вскоре его имя становится одним из самых популярных в русском музыкальном искусстве. Способствует этому и творчество — в 1910 году появляется вдохновенная Литургия Иоанна Златоуста, большое количество фортепианных и вокальных миниатюр, а в 1912—1913 годах он работает над поэмой «Колокола» на стихотворение Эдгара По в переводе Бальмонта. После поэмы закончена Вторая соната для фортепиано.
В начале 1914 года Рахманинов гастролирует в Англии, осенью предполагает исполнить там «Колокола». Мировая война нарушила все планы. Пишет он теперь довольно мало, в основном — небольшие произведения. Самым значительным сочинением 1915 года становится Всенощное бдение на канонический текст. Этот год, как когда-то 1893-й, принес тяжкие утраты: внезапно скончался Скрябин, сверстник Рахманинова, тоже один из «зверят», как ласково назывались ученики Зверева. За ним, простудившись на похоронах своего ученика, последовал Танеев. «Длявсех нас, его знавших и к нему стучавшихся, это был высший судья, обладавший, как таковой, мудростью, справедливостью, доступностью, простотой... Его советами, указаниями дорожили все, дорожили потому, что верили.... Представлялся он мне всегда той «правдой на земле», которую когда-то отвергал Сальери», — писал Рахманинов на смерть учителя.
В феврале 1917 года в России произошла революция. Рахманинов воспринял ее с энтузиазмом, но положение в стране обострялось, обстановка не позволяла спокойно работать. В конце 1917 года, вскоре после октябрьской революции, Рахманинов с семьей уехал, воспользовавшись приглашением на гастроли в Стокгольм. Он предполагал, что уезжает ненадолго, и захватил с собой лишь самое необходимое. В газетах сообщили: «С. В. Рахманинов на днях отправляется в концертное турне по Норвегии и Швеции. Турне продлится более двух месяцев». Оно растянулось на всю жизнь.
Несколько месяцев Рахманинов провел в странах Скандинавии, затем, получив из США несколько выгодных предложений, решил переехать в Америку. Там его ожидала очень напряженная работа. Контракты, в основном, имели ввиду пианистические выступления, так как Рахманинов считался первым пианистом мира. Но американские слушатели диктовали свои условия. Ему приходилось разучивать произведения самых разных авторов, причем делать это летом, так как во время сезона концерты следовали один за другим, еле давая возможность переезда. Часто Рахманинов уставал так, что не мог даже писать: болели перетруженные руки. Письма к друзьям за него писали дочери или жена. Они были его единственным утешением и отрадой. Сначала Рахманинов снял квартиру в Нью-Йорке, затем купил особняк на берегу Гудзона. На лето семья обычно уезжала в Калифорнию или в маленькую деревушку на берегу Атлантического океана. С 1924 года лето стали проводить недалеко от Дрездена, где жили родные жены.
Вдали от родины первые восемь лет Рахманинов ничего не сочинял. «Возможно, это потому, что я чувствую, что музыка, которую мне хотелось бы сочинять, сегодня неприемлема, — сказал композитор в одном из интервью. — А может быть, истинная причина того, что я в последние годы предпочел жизнь артиста-исполнителя жизни композитора, совсем иная. Уехав из России, я потерял желание сочинять. Лишившись родины, я потерял самого себя. У изгнанника, который лишился музыкальных корней, традиций и родной почвы, не остается желания творить, не остается иных утешений, кроме нерушимого безмолвия нетревожимых воспоминаний». Несмотря на постоянное пребывание в США, он отказался стать их гражданином: «Я не считаю возможным отречься от моей родины», — объяснял композитор. Этим он, глубоко русский художник с почвенными корнями, ясно слышимыми в его музыке, всегда удивительно русской по своим интонационным истокам, отличался, скажем, от Стравинского, которому было глубоко безразлично, где жить и что писать. А Рахманинов «отводил душу», занимаясь фортепианными транскрипциями и обработками русских народных песен. Только в 1926 году он приступил к Четвертому фортепианному концерту, задуманному еще в России. После него появились «Три русские песни для симфонического оркестра и хора», проникнутые тоской и одиночеством.
С конца 20-х годов сложился определенный ритм жизни: зимой интенсивные выступления в США, весной — продолжение гастролей в Европе, летом — отдых: то под Дрезденом, то в Швейцарии, то в Нормандии, то на юге Франции. Осенью — снова гастроли по европейским городам и возвращение в Америку. Так проходили годы. Из новых сочинений появились лишь фортепианные Вариации на тему Корелли, Рапсодия на тему Паганини для фортепиано с оркестром и несколько транскрипций.
Весной 1931 года Рахманинов купил небольшой участок земли, вернее, скалу, в Швейцарии, на берегу Фирвальдштетского озера. Здесь была построена вилла, которую по первым слогам имен и первой букве фамилии Рахманиновы назвали «Сенар». Именно здесь и были написаны Рапсодия на темы Паганини (1934), а затем и Третья симфония (1935—1936) — как будто композитор обрел кусочек родины. Симфония признания не получила: она была слишком русской, дирижеры ее не понимали. Впервые по-настоящему она прозвучала под управлением автора в его фестивальном цикле концертов в 1939 году. К этому времени Европа уже напоминала просыпающийся вулкан: чувствовалось, что еще немного, и она взорвется страшной войной. 23 августа 1939 года Рахманиновы отплыли в США из Франции, где осталась младшая дочь. А через неделю нападением фашистской Германии на Польшу началась Вторая мировая война в которую сразу же, в соответствии с договором о дружбе, включилась Франция. Больше Рахманинов не был в Европе ни с гастролями, ни в «Сенаре». Летом 1940 года, живя неподалеку от Нью-Йорка, он закончил вторую редакцию Четвертого фортепианного концерта и написал свое последнее крупное сочинение — Симфонические танцы, посвятив их Филадельфийскому симфоническому оркестру и его руководителю Ю. Орманди.
Тяжелым ударом для него стало нападение фашистов на СССР. Осенью 1941 года он выступил с призывом поддержать Россию. Гонорар от одного из своих первых в сезоне концертов он передал генеральному консулу СССР, его примеру последовали Зилоти и некоторые другие деятели эмиграции. Рахманинов, по его словам, старался принести «посильную помощь русскому народу в его борьбе с врагом».
Скончался Рахманинов 28 марта 1943 года в Беверли-Хилл, в Калифорнии, где у него был небольшой дом с крошечным садиком. Отпевание прошло в русской церкви на окраине Лос-Анджелеса. «Гроб был цинковый, чтобы позднее, когда-нибудь, его можно было перевезти в Россию», — писала вдова, Н. А. Рахманинова. Временно гроб поместили в склеп при церкви, а потом перевезли в Нью-Йорк, где 1 июня на русском кладбище в Кенсико близ Нью-Йорка состоялись торжественные похороны.
Л. Михеева
